Я уже неоднократно писала здесь, что школа не была моей любовью и ее окончания я ждала с нетерпением! Особыми талантами, как в технических, так и гуманитарных науках, я не отличалась. И когда на выпуском сочинении увидела тему “Герой нашего времени” не стала вспоминать литературных персонажей. Я написала сочинение о маме, которая и на самом деле была рядовым героем нашей страны. Чудом выжив под бомбежкой в Одессе и голодных скитаниях по оккупированной Украине, она оказалась в Угличе, в семье бабушкиной сестры, сосланной в Волгоград, в качестве вдовы “мученика веры” отца Анатолия Жураковского, погибшего на Соловках. Потом мама покоряла целину и много еще чего ей пришлось пережить вместе с нашей страной… Но, в эти сентябрьские дни, одиннадцать лет назад не стало отца, и мне опять хочется рассказать о нем. Тем более, что мои земляки-Угличане, в лице Алексея Суслова, выпустили прекрасный журнал “Углече поле” в котором попросили рассказать о папе – в нашей Ярославской губернии, его многие хорошо помнят до сих пор!
Понимаю, что текст этот будет интересен тем, кто его знал! Но, к счастью, здесь в моей ленте, таких людей немало! Спасибо @торопов андрей и агентству www.imenno.ru за помощь. А чтобы не быть голословной, говоря о виртуозности оркестра, вот ссылка – послушайте! Ну, и чтоб удобно было читать, вот весь текст:
“Когда меня попросили ответить на несколько вопросов об отце, я с радостью согласилась! Но неожиданно окунулась в воспоминания так глубоко и так сильно была ими захвачена, что растерялась, не понимая, с чего начать и как уместить всю силу чувств к отцу в пару страниц.
Но, вскоре, оказавшись на борту самолета, я, как часто случается со мной во время длительных перелетов, “взялась за перо”, тем более, что летела я в Монголию, о которой имела смутное представление с раннего детства, по фотографиям отца, в компании людей, с непривычным разрезом глаз, да по пушистому лисьему треуху , привезенному им, в начале 70 х , с фестиваля Совеско-Монгольской дружбы.
– Нина, можно Вас попросить рассказать биографию Вашего отца Аркадия Шацкого. Из какой он семьи? Как его семья оказалась в Рыбинске? Как он стал музыкантом?
Папа родился 10 июня 1936 года, в местечке Узда, под Минском. Двухэтажный дом моего прадеда – едва ли не единственный кирпичный дом в городке, был так крепок, что сохранился сих пор, сейчас в нем находится городское отделение милиции.
Под крылом прадеда жили его пятеро детей: бабушка, две ее сестры и два брата. Старшую сестру фашисты повесили на площади, вскоре после захвата Минска, один из братьев погиб в бою , другой прошел до Берлина водителем фронтового грузовика. Вернувшись после Победы он подарил папе трофейный аккордеон, но об этом чуть позже.
Бабушка успела выхватить отца из детского сада в последние часы перед тем, как немцы вошли в Минск, из всего скарба забрала только свидетельство о рождении сына- ветхое, с обгоревшими уголками, оно хранится в семейном архиве.
К счастью они успели в один из последних эшелонов и оказались в эвакуации в Уфе, а поле войны, производство на котором работал дед, перевели в Рыбинск – так семья отца оказалась на Волге.
Бабушка до войны закончив строительный техникум, в Рыбинске, с первых дней и вплоть до 1994 года, работала в лаборатории домостроительного комбината, став блестящим специалистом в профессии, она могла на ощупь определить марку и качество цемента и даже создала несколько видов искусственного мрамора.
Дед руководил автобазой, говорят, что был любим коллективом и обладал большим авторитетом, а еще, те кто знал деда, говорят, что он великолепно пел, и что мы с папой унаследовали его голос.
Но, папа не только пел, получив в подарок аккордеон, он часами самостоятельно занимался его освоением, и вскоре овладел инструментом в совершенстве – мог сыграть любую песню в любой тональности. Лет в пятнадцать, его позвали работать в ресторан, какой же подросток откажется от заработка, тем более в сложные, послевоенные годы – и он согласился. Кто-то из добрых соседей рассказал об этом деду и однажды, выйдя на сцену, отец увидел деда в зале. После концерта между мужчинами состоялся серьезный разговор, в результате которого, отец остался работать в ресторане, но пообещал, что музыка останется “для души”, а профессию он получит “серьезную”. Так, окончив школу, отец поступил в Рыбинский авиационный институт, на специальность радио инженера. Кстати, впоследствии, когда он уже руководил оркестром, это здорово помогло ему! Тем, как папа отстраивал звук перед концертами, в те времена могли похвастаться очень немногие звукорежиссеры страны.
– Нина, какие у Вас есть воспоминания детства об отце, как музыканте? Когда Вы впервые ощутили, что Ваш папа талантливый, одаренный музыкант, солист? Он первый повел Вас в необъятный Мир музыки? Он был первым Учителем музыки?
В нашем домашнем архиве есть фотография – я стою на ступеньках Дворца Культуры. “Радуга”. Выше, на площадке играет папин оркестр, площадь у ступенек заполнена до краев слушателями. Я всегда старалась оказаться чуть ближе к сцене, а когда концерт заканчивался, несмотря на запреты, как нашкодивший котенок, понимая, что получу нагоняй, неслась через сцену, сквозь занавес к отцу! Мне казалось, что так зрители поймут , что это моему папе они только что аплодировали и кричали “бис”! И столько, сколько я себя помню, там где играл или пел отец всегда собирались аншлаги и всегда зал рукоплескал. Я безумно им гордилась.
Конечно он привил мне любовь к музыке, и все что я сегодня умею, это его уроки и его заслуга. До сих пор, я храню, по тем временам, уникальную коллекцию виниловых пластинок: : “Чикаго”, “Земля, Ветер, Огонь”, Том Джонс, Пол Маккартни, Фергюсон, Армстронг – он сформировал мой вкус! Но, моим учителем в прямом смысле этого слова, он не был! Папа был так безгранично одарен от рождения, что не мог понять, как я не слышу или не чувствую самых примитивных азов. На первых же минутах наших занятий он взрывался и отправлял меня “в угол” . При этом, он вырастил и выучил целую плеяду блестящих музыкантов, предпочитая, чтобы меня “натаскивал” кто-то другой.
– Нина, Ваш отец Аркадий Шацкий со своим оркестром «Радуга» был известен на всю страну. Вы тоже начинали свою певческую жизнь в его оркестре. Расскажите, пожалуйста, каким он был талантливым музыкантом и дирижером? В чем секрет его успеха? Как вообще ему удалось создать такой первоклассный оркестр? Мне кажется, не так просто найти музыкантов в провинциальном, в общем-то, Рыбинске, создать оркестр и научить его играть так, что он гремел на всю страну, а пластинки расходились даже в США. Как ему это удавалось?
Если честно, я сама часто думаю об этом. Сейчас, имея обширный опыт сотрудничества с различными оркестрами, музыкантами, режиссерами, я могу сказать, что не встречала человека, сумевшего объединить в себе такое количество творческих умений, как отец.. Я не могу понять, как будучи провинциальным музыкантом, он сумел создать такую блестящую эффективную систему! Наверное главное в том, что он всегда ставил самую высокую планку. Он считал, что надо замахиваться на самые невероятные цели и планомерно к ним двигаться. С самого раннего детства, едва научившись писать, я должна была каждый вечер сдавать ему расписание на следующий день, он считал, что время должно быть использована рационально!
В России, где рядом с музыкантами всегда большое количество желающих “выпить”, отец установил в оркестре сухой закон, главным была железная дисциплина. По каким-то немыслимым каналам, он сумел найти американский учебник для джазовых музыкантов и оркестр, разбившись на группы, сыгрывался часами ! В результате, в 1983 году Рыбинская самодеятельная “Радуга” поставила рекорд на студии Мелодия, сумев записать пластинку за 12 часов – это и для профессионалов было более чем сложно!
За опоздания, не говоря уже о прогулах, на репетицию он штрафовал музыкантов, а вокалисты могли лишиться премии если приходили на оркестровую репетицию с бумажкой – невыученным текстом , если простужались перед серьезным концертом, он считал, что простуда – это распущенность и нарушение дисциплины. Все вокалисты обязаны были заниматься сценическим движением, танцами. Он считал, что по-настоящему артист интересен только если все в нем гармонично – и музыкальность и внешность! Еще в прошлом веке он говорил, что артист должен быть универсален, и не должен зацикливаться на каком-то одном жанре. И главное он требовал чтобы душа трудилась! Он говорил: ” мне не нужны ноты и слова, мне нужны Музыка и Поэзия”
– Ваш отец, наверное, был не только талантливым музыкантом, профессионалом и учителем, но и хорошим организатором? Все держалось на нем? Или ему кто-то помогал?
Папа был художественным руководителем, а тем, кого сейчас называют “продюсером” всегда была мама. Она была директором ДК, в котором базировался оркестр и конечно, без ее поддержки оркестр бы не развивался так эффективно! Тандем худрук-продюсер, сродни айсбергу! Окружающие видят сияние и блеск худрука, а вся тяжелая неподъемная работа по организации и устройству концертов и даже быта музыкантов – дело продюсера. И в нашей семье, мама всегда была папиной опорой, тем фундаментом, на котором он мог творить.
– «Радуга» играла в советские времена такую свободную музыку, как джаз. И оркестр был очень популярен. Но, наверное, Вашему отцу приходилось в начале отстаивать репертуар оркестра. Не было каких-либо запретов на музыку «гнилого Запада», а если были, как Аркадию Шацкому удавалось играть и пропагандировать джаз? И был ли это глоток свободы для слушателей «Радуги»?
Еще какие препоны приходилось преодолевать! Существовали процентные ограничения на использование англоязычного репертуара. И для того чтобы петь зарубежную музыку, приходилось очень сильно увеличивать репертуар, за счет советской эстрады. Помимо концертов, оркестр еженедельно играл на городских танцах. В самом начале это были танцы в “Сквере” . А затем, когда появились дискотеки, папа устраивал по пятницам и субботам дискотеки в “Радуге” – с просветительскими рассказами о модных западных музыкальных течениях, группах, использовались дефицитные в то время диски, слайды. И вот по этому поводу, отца неоднократно вызывали в партком и песочили за “растление молодежи”
– Джаз считается музыкой черных. Могут ли белые играть и петь джаз, как Армстронг и Фитцжеральд? Или это просто заблуждение-джаз это музыка интернациональная?
В джазе существует очень большое количество направлений. И все они очень отличаются друг от друга. Есть сложный, я бы даже сказала математический джаз, есть мягкий салонный джаз, есть очень сдержанный мейнстрим и есть роскошный симфоджаж!Мне кажется, что сегодня нельзя упрощать и приводить джаз к одному знаменателю. В конце концов белая Дайана Кролл пользуется очень большой популярностью!
– Какие предпочтения в музыкальном мире были у Вашего отца? Чью музыку, чье пение он любил больше всего? У кого он учился сам? Любил ли он рок-музыку?
У отца была огромная фонотека. Бывая за границей, вместо кроссовок и джинсов, которые я у него выпрашивала, он привозил пластинки. Так же он регулярно ездил в Москву целенапрвленно за музыкальными новинками. Все, что было тогда в мире музыки, с небольшим опозданием оказывалось в его фонотеке. Разумеется тогда я принимала то, что было полегче АВВА, Глория Гейнор, но сам отец считал вершиной музыки группы Чикаго, Земля Ветер, Огонь. А друзья брата засушивались тяжелым роком. Разумеется была очень большая джазовая фонотека. А что касается вокала, то для отца идеалом был итальянский тенор Марио Дель Монако.
– Насколько большой была популярность «Радуги»? Гастролировал ли оркестр по стране? Может быть, по миру? Записывал ли пластинки? Как принимали музыкантов в родном Рыбинске
Учитывая высокий профессионализм оркестра, его возможность читать с листа новый репертуар, и создавать аранжировки в кратчайшие сроки, “Радугу” часто приглашали базовым оркестром на международные фестивали дружбы, в которых принимали участие самые известные артисты Советского Союза: Иосиф Кобзон, Лев лещенко, София Ротару и многие другие. В таких программах собиралось до трех тысяч исполнителей. Хоры, оркестры, танцевальные коллективы. И главным аккомпанирующим оркестром, зачастую была Радуга.
Когда оркестр давл концерты в Рыбинске – билеты разлетались в первый же день!
– Говорят, «Радугу» очень любили космонавты, они часто приезжали в Рыбинск на концерты оркестра? Откуда такая связь?
Сейчас уже не секрет, что Рыбинск был “закрытым” городом, с большим количеством предприятий работавших на оборону страны, в том числе и на космонавтику! Завод, на базе которого существовал оркестр “Радуга” изготовлял приборы для космических ракет, а космонавты приезжали их принимать! Конечно, же героев встречали с почестями, устраивали в их честь концерты. Даже сам Юрий Гагарин оставил теплые слова в адрес оркестра! За долгие годы сотрудничество переросло в дружбу, космонавты взяли шефство над оркестром и стали приглашать его в Звездный городок, на праздничные мероприятия. Недавно, я была очень тронута, когда участвуя в концерте, посвященном 75 летнему юбилею Валентины Владимировны Терешковой, услышала от нее теплые, добрые слова о папе и об оркестре.
– Вряд ли Ваш отец жил только музыкой. Любил ли он литературу и другие искусства? Он был одаренным человеком во всех смыслах?
У нас в семье всегда много читали, стихи папа любил и даже сам писал, так же как и музыку. На его счету музыка к нескольким театральными постановкам
– Аркадий Шацкий жил в несвободное советское время. Ярким, талантливым, независимым и свободным тогда было очень трудно жить. И в какой-то момент система пыталась его согнуть. А был ли он свободным человеком несмотря ни на что?
Мне не хочется вспоминать о том, как неблагодарно и жестко обошлись с отцом – эта тема требует отдельного разговора, тем более, нынешнему поколению очень трудно объяснить советские реалии тотального дефицита на товары. Чтобы оркестр звучал профессионально, качественные инструменты и технику приходилось покупать у спекулянтов – их просто невозможно было приобрести официально, так как рынка не было! И отец осознанно рисковал нарушая закон, не для личного обогащения, а для развития дела. Во всем, что касалось музыки, оркестра, технического оснащения, его можно было назвать фанатиком.
– Аркадий Шацкий научил многих музыкантов своего оркестра, вывел их в жизнь, направил на музыкальный путь? А как было с Вами? Он помог Вам стать певицей?
Для меня путь на сцену был естественным, он начался с рождения: пианино стояло рядом с моей кроваткой, папа писал аранжировки во внеурочное время – по ночам, и я привыкла засыпать под звуки музыки. После школьных уроков, вместо того чтобы ехать домой, я ехала к папе на репетиции. Я впитывала все чему он учил своих музыкантов и солистов. Дальше его помощь не распространялась, он был уверен, что в музыке протекции не место и даже в те времена, когда мог меня “протолкнуть” на сцену , не делал этого. Перед зарубежными поездками, когда я умоляла взять меня с собой, он говорил, что сделает это только тогда, когда я стану лучшей солисткой его оркестра.
– Расскажите, как Вы шли к своему Олимпу? Был ли тернист путь? Помогал ли Вам отец? Задавал ли планку? Вы дочь известного музыканта, дирижера, солиста. Это было для вас стимулом? Или это, наоборот, мешало?
Отец считал, что певица очень зависимая и тяжелая профессия, будучи лично знакомым со звездами эстрады, он знал, что лишь немногие из них счастливы в личной жизни. И был уверен, что только исключительно одаренные женщины могут ставить на кон свое женское счастье. Меня исключительно талантливой он не считал. Поэтому, получив аттестат зрелости, вместо музыкального училища я, постановлением семейного совета, была отправлена работать заведующей поселковым клубом под Рыбинском “чтобы узнать жизнь и заработать стаж”
Затем я благополучно поступила в Петербургский гумманитарный университет профсоюзов, на специальность управление в сфере культуры. Признаюсь, все время пока я осваивала управленческие знания, я ужасно тосковала по музыке. Пыталась найти самодеятельный коллектив, чтобы хоть как-то иметь к ней отношение, но после “Радуги” везде было скучно и неинтересно – в питерской самодеятельности отцовской планке никто не соответствовал.
При этом, понимая, что общей культуры, мне катастрофически не достает, я ежевечерне пропадала в театрах и концертных залах, заполняя пробелы в художественном образовании и хоть как-то прикасаясь к творчеству!
В конце концов, я не выдержала и на последнем курсе вуза поступила учиться в студию легендарного Ленинградского Мюзик-Холла, на вокальное отделение. Дальше было очень много разных перепетий и случайностей, радостных и доводящих до отчаяния.
В итоге, моей профессией все-таки стала музыка, а главное, незадолго до смерти, папа успел сказать, что очень мной доволен и что всегда мечтал, чтобы я состоялась именно такой какой стала.
Иногда, оглядываясь в прошлое, я думаю, что не смогла бы еще раз начать все с начала. Жанры в которых я пою никогда не были мега популярными и я постоянно слышала рекомендации сменить амплуа и петь песни “повеселее и полегче” , что и вправду сулило легкую популярность.
Разумеется, я бы могла и не выдержать такого многолетнего марафона, длительной невостребованности, отсутствия перспектив из-за того, что всегда была “неформатом” если б не поддержка родителей в самые сложные периоды они одобряли мой выбор. Бывали моменты когда руки опускались, я задумывалась о том бросить музыку и поискать другое занятие. Но отец всегда находил нужные слова, всегда, даже когда у самого дела шли не лучшим образом, мог меня успокоить. Он считал, что если Бог дает талант, то человек должен за него расплачиваться.
– Что сейчас происходит в Вашей музыкальной карьере? Может быть, вы выбираете новые музыкальные жанры для работы?
Последние годы были очень плодотворны, совместно с актрисой Ольгой Кабо, мы выпустили два спектакля: один из них посвящен Анне Ахматовой, а другой Марине Цветаевой. И если музыкальная часть к Ахматовскому проекту уже была написана Златой Раздолиной – я пела ее романсы и Реквием много лет, то к спектаклю посвященному Марине Ивановне, музыка была специально заказана композитору Дмитрию Селипанову. Эти работы очень меня захватили и я полностью себя им посвятила. Так что теперь, я думаю, пришло время вернуться к моим традиционным направлениям: романсу и симфоджазу.
– Аркадий Шацкий рано ушел из жизни. Оркестр перестал существовать еще раньше. Но отзвуки славы его «Радуги» до сих слышны. Это яркая глава в культурной жизни Рыбинска, в культурной жизни всей страны. Я знаю, что каждый год Вы проводите вечера памяти Аркадия Шацкого. Как это происходит? Вы даете концерт для рыбинцев?
Гастролируя по России, я часто выступаю на местных теле и радио каналах, и во время прямых эфиров, не было случая, чтобы кто-нибудь не позвонил и не сказал, что жизнь сталкивала звонившего с папой и его творчеством. И , что эта встреча оказала большое влияние на жизнь звонившего, на его мировоззрение. Для меня это очень важно. И свои концерты в Рыбинске я всегда посвящаю памяти отца. Это мой отчет перед папой, перед земляками
– Нина, Ваше детство прошло на Волге. Как Вам кажется, у волжан есть какие-то отличительные черты, что-то характерное только для них? Широта души, романтичность, чувство прекрасного, страсть к путешествиям… Способствует ли рождение на Волге развитию таланта? Что-то отличает волжских жителей? Как на Вас повлияло, что Вы родились именно в Рыбинске?
Иногда в интервью меня спрашивают об истоках моего тяготения к жанру романса, к настоящей музыке. Я знаю безошибочный ответ. Это соприкосновение с природой и родительская любовь. Мое лето проходило с родителями на катере- водные лыжи, нырянье и рыбалка . Иногда, отец, забрасывал меня на один из необитаемых песчаных островков, пропитанных солнцем и запахом сосновой смолы. Я читала книжки, слушала МАЯК (ловился только он) и валялась в огромных горячих лужах, черная как эбонитовая палочка. К ночи родительская компания собиралась вокруг костра- коптили окуней на ольховых ветках. Из непроглядной тьмы появлялись цветные огоньки кораблей, доносилась музыка и запоздавший плеск волн.
Когда я в своей теперешней жизни оказываюсь на лодке, независимо от континента и части света, когда чувствую запах разогретого мотором бензина, когда ощущаю на лице водяную пыль и мощный поток встречного ветра… Я на уровне инстинкта становлюсь счастливой маленькой девочкой, бороздящей Рыбинское водохранилище вместе с отцом! Отец обожал наше рукотворное море! Он научил меня ловить волну и бороться с морской болезнью, мастерски закидывать спиннинг, прыгать за борт в открытой воде, и кататься на водных лыжах. Недавно я неслась на встречу ветру по Атлантике, вдоль Коста-Риканского побережья, и жалела, жалела, жалела (!!!!) что невозможно показать отцу эти красоты! Что не успела подняться на ноги до его ухода, что он не видел таких теплых, таких прекрасных и разных океанов и морей!
Я понимаю, что то чем я стала сегодня, сформировалось в моем Рыбинском детстве, на волжских берегах.
– Вы временами возвращаетесь в Рыбинск. Город Вашего детства меняется?
В моей сегодняшней жизни, поездки в Рыбинск связаны с радостью и волнением, которое охватывает меня, как только я подъезжаю к городу, здороваюсь с Собором, вспоминаю, как зимними морозными вечерами мне казалось, что это великан с круглыми глазами, в снежной искрящейся шапке охраняет въезд в город. Арки моста, биржа и пожарная каланча – всё это безмятежное счастье! Мой город Детства! Я сожалею, что не стало парка напротив моторного завода, но счастлива, что памятники исторического центра охраняются, и Рыбинск не потерял своего лица и что Собор стал действующим. Я знаю, что меня здесь ждут и рады слышать.
